Мамат Ахмаджанов (1878 — сентябрь 1924) — татарский абрек, защитник народа, активный противник становления советской власти на Северном Кавказе. Как рассказывал Махмуд Нагуманов, Мамат был грозой для врагов. При одном его упоминании враг приходил в замешательство.
Детство, юношество и семья Мамата.
Мамат родился в 1878 году в станице Новогладовская, Терская область (ныне станица Гребенская Шелковского района Чечни). Его отца звали Ахмаджан, родным братом Ахмаджана был Хункерхан, который ходил в хадж пешком. Сестры Мамата: Гюльбике, Патимат (у нее был муж чеченец Долгуев Исраил из Патимат-отара, рядом с селом Хамамат-юрт), Умрай (мать Махмуда Нагуманова), имена остальных Широтдин Салимгереев не помнит (их было пятеро). Был младший брат-Магомад. В детстве, среди пятерых сестёр, Мамату уделялось больше внимания, как мужчине. Он мог защитить их от любых недобрых взглядов. Любил животных, помогал их пасти. Играл с ровесниками, стрелял из лука. Среди сверстников отличался особой меткостью и джигитовкой на коне. Все эти навыки, приобретенные в детские и юношеские годы, пригодились ему в последующей жизни. В детстве учился в медресе в Аксае, придерживался ханафитского мазхаба, был набожным человеком.
Женой Мамата была Кабират — черкешенка по национальности, родом из села Брагуны в ныне Гудермесском районе Чеченской Республики. В Брагунах жила сестра Кабират, её звали Галимат, она была замужем за кумыком. Когда Галимат приезжала в гости к Кабират, они разговаривали друг с другом на родном черкесском языке. У Мамата и Кабират было трое сыновей. Старшего звали Шахид (1900 г.р.), второго сына звали Ахмад (1915 г.р.; известно, что он назван в честь близкого Мамату чеченца Ахмада), третьего сына звали Залимхан (1920 г. р.; имя дали в честь единомышленника абрека Залимхана Харачоевского). Также у них было четыре дочери-Майминат (1906 г.р.), Асият (1910 г.р.), Касират (1913 г.р.), Сапият (1918 г.р.). Мамат был чуть выше среднего роста, глаза были карими, волосы, как видно на фотографии, темными, нос был сломан. Также у него был рыжий конь, когда конь был еще молодым, он научил его командам: «вперёд», «стой», «ко мне» и др. Коня звали Актеш (Белогрудый). У Мамата был большой дом на высоком фундаменте с длинной верандой, когда он звал его к себе, Актеш быстро поднимался на веранду. По команде «алга» («вперёд»), он вихрем врезался в гущу красноармейцев. После очередной битвы они спокойно возвращались домой.
Борьба Мамата с иной властью.
Изначально фамилия Мамата была Бикинин. Он начал вести абреческий образ жизни ещё во времена царской власти и был объявлен в розыск. В то время его окружением были мусульмане: кумыки, ногайцы, чеченцы. Его дочь Асият говорила своему сыну Широтдину: «Мени атам Мамат абрек болгъан (Мой отец был абреком)». Уже в царское время он был знаменитым. К нему обращались за помощью. Он помогал людям, находил воров. Предполагается, что он сменил фамилию именно ради того, чтобы исчезнуть из списка разыскиваемых абреков.
Широтдину Мусаевичу Салимгерееву рассказал житель станицы Шелковской Суховеев Сергей Семенович, что его мать говорила, как абрек Мамат показал и провёл абрека Залимхана Харачоевского по степной дороге в Кизляр. Комендант Кизляра ожидал прибытие абрека Залимхана со стороны правого берега реки Терек, то есть со стороны Бабаюртовского района. Таким образом, зайдя с тыла, ограбив городской банк, Залимхан вернулся в Чечню к себе в Харачой.
Когда Красная армия начала устанавливать свою власть на Северном Кавказе, Мамат ополчился и против них. Основными причинами его противостояния были безбожие и несправедливость. Красноармейцы, как и белогвардейцы, пришли огнём и мечом покорять мирные поселения. Они также грабили и разоряли хозяйства местных людей, насильно забирали в свои сотни юношей, для пропитания войск угоняли последнюю скотину. В годы гражданской войны староста станицы Гребенская, татарин Ахмаджанов Мамат сплотил свой отряд с иноверцами казаками и организовал отряд из местного населения близлежащих станиц и сёл, состоящий из казаков, татар, ногайцев, кумыков, чеченцев из Патимат-отар, Хамав-юрт, Акбулат-юрт, Азамат-юрт для борьбы с Красной армией. Ради борьбы с советской властью чисто формально он стал офицером белой гвардии, чтобы ему подчинялись, но Мамат не был доволен ею, как и многие из его отряда. Иногда, когда его команде нужно было укрыться, они уходили к ногайцам в ногайские степи. Мамат не воевал ради царской власти. Он воевал под зелёным знаменем за свободу. Мамат говорил: «Не будет иной власти, где ступит копыто моей лошади». Также он сообщал, что уничтожит всех большевиков. Во время переговоров красноармейцы предлагали Мамату перейти на их сторону вместе с его отрядом и получить высшие чины, но он отказывался.
Близкими в подчинении у Мамата были ногаец Тавмурзаев Тамбулат, татарин Нагуманов Махмуд, татарин Шамшудинов Абдулманап, казак Грицак Александр (ст. Гребенская). Также известны фамилии бойцов: казаки Ергушёв (ст. Старогладовская), Фролов (ст. Дубовская), Иванов (ст. Каргалинская), татары Юзикеев Крымхан (ст. Гребенская), Гайсин Ахмат-Герей (ст. Гребенская).
Исключительным подвигом выделился чеченец Ахмад из Хамав-юрта. Когда на Мамата устроили засаду конкурирующие группировки, Ахмад пожертвовал собой, погиб от пули, которая должна была убить Мамата. Известно, что Мамат назвал одного из своих сыновей именно в честь него.
Старожилы станицы Гребенская сообщают, что каждое утро татарский абрек тренировался, стрелял по мишеням. Его отряд в 750 конных штыков был оснащён переносной радиостанцией, двумя английскими пулемётами. Ногай Тавмурзаев Тамбулат был верным другом Мамата, он руководил разведывательной группой, которая состояла преимущественно из ногаев. Они знали всю местность, все объездные пути ко всем населённым пунктам.
В марте 1920 года деникинцы были изгнаны с войсками Красной армии из Грозного (17 марта 1920 года), но еще в течение нескольких лет в районе действовали различные отряды. Особенно крупным был отряд Мамата, в котором было много офицеров.
После разгрома белогвардейских войск Деникина при поддержке иностранных интервентов и барона Врангеля, на Северном Кавказе из остатков белогвардейских частей образовалась «армия возрождения». 22 августа 1920 года верхушка белогвардейцев провела собрание, на котором был избран комитет содействия горцам и терским казакам по их освобождению от большевиков. От терских казаков был избран полковник Портянко. По плану противников советской власти первый удар был нанесен по Владикавказу, Грозному и Кизляру. Их захват должен был служить началом широких действий. Мамат был организатором мятежа по приказу полковника Портянко. Самые жаркие дни выпали на 7 и 8 ноября 1920 года. Мамат силой в 750 сабель выступил для захвата Кизляра против конной сотни Тервойск Т. Крикухина. Помимо его отряда, к нему было прикомандировано семь офицеров, за ним пошли зажиточные казаки из станицы Гребенской, Старогладковской, Курдюковской, Каргалинской, Дубовской, Бороздиновской. По станицам к ним присоединялись казаки. Войска Мамата беспрепятственно заняли Старогладовскую, Курдюковскую, Каргалинскую и Дубовскую. Вперед Мамат выслал разведку. В Каргалинской школе от Мамата спряталась команда красноармейцев в 80 штыков, которую он обстрелял, захватил и праздновал победу. При походе команды Мамата к Каргалинской, Фисенко Кондрат Платонович успел связаться с Грозным и сообщить о мятеже, также он пытался связаться с Кизляром, но связь была нарушена. Когда Фисенко убедился, что его донесение принято Грозным, он схватил аппарат Морзе и также укрылся в школе.
В пять часов вечера комиссар округа Кравцов устроил совещание. Он информировал руководство партийно-советских органов о мятеже команды Мамата, которая движется на Кизляр, и что Мамат уже празднует победу в Каргинской. Послать сотню — он не хочет рисковать, так как отряд в несколько раз числено превышал сотню. Т. Крикухин собрал свою сотню и его вооруженные войска обошли Бороздиновскую, Дубовскую и в два часа ночи 7 ноября 1920 года атаковали команду Мамата. В результате долгого сражения, часть членов отряда Мамата разбежались, многие укрылись в своих домах. А Мамат повел своих товарищей в буруны. Фролов укрылся в плавнях. Т. Крикухин сразу потребовал председателя Совета, который явился из леса, где прятался от войска Мамата. Он попросил вернуть казаков, которые во время похода Мамата присоединялись к нему. Для этого дела избрано пять стариков, на второй день некоторые казаки начали являться, на третий день явились все, кроме Дмитрия Ергушева. Несмотря на то, что в конечном итоге лучше вооруженная и более обученная сотня дала отпор отряду Мамата, он все равно нанес большой урон советской власти и положил начало широким действиям на Северном Кавказе.
Железнодорожный путь Терек-Кизляр был забит составами ценных грузов продовольствия и прочего. Войска Мамата захватывали и пополняли свой отряд продовольственной и прочей продукцией. Продовольственный запас хранили на острове «Зелёный» на реке Терек, неподалеку от станицы Гребенская. Немалую часть раздавали местному бедствующему населению. Красноармейцы сжигали и взрывали вагоны, чтобы ничего не досталось отряду Мамата.
По перехваченным с помощью аппарата Морзе секретным радио-данным были известны время и маршруты составов. Таким образом был пущен под откос бронепоезд, шедший на помощь Красной армии в город Грозный, где руководил Н.Ф. Гикало. Отряды Мамата безжалостно били врага. Начдив, бывший начальник оперативного отдела штаба XI армии М. К. Левандовский, всеми силами пытался поправить положение. Со станции Терек он связывался с Кизляром и требовал оказать помощь отступающей армии. По приказу штаба под станицу Червленную были брошены Ленинский полк и рота Московского полка, стоявшего в станице Каргалинской. В результате боя с отрядом Мамата эти части красных потеряли до половины своего состава. Разбитые остатки были вынуждены отступить в сторону Кизляра, бросив раненых и убитых товарищей.
Смерть и память о Мамате.
Погиб Мамат в сентябре 1924 года при возвращении домой. У него было несколько дорог, он никогда не возвращался по одной и той же дороге. Его предали, рассказав милицейским органам о времени возвращения домой и о дороге. Перед смертью Мамата в его селе были слышны выстрелы, которые доносились из центра станицы. Завязался бой, который длился с рассвета до послеобеденного времени. Красноармейцы спланировали всё заранее и окружили станицу, но отряд Мамата долго и упорно сражался. Когда его убили, к его трупу не подходили ещё несколько часов, так как боялись, что он живой. Попав в засаду, в неравной схватке Мамат был убит.
В лицо Мамата органы новой власти не знали, поэтому в центре станицы, у сельского совета, провели опознание. Жители станицы подтвердили его личность. Однако, тело его не отдали родственникам для захоронения и приказали похоронить во дворе сельского совета. Коммунисты выставили охрану, чтобы его труп никто не похитил.
После того, как прошло два-три месяца, охранники потеряли бдительность после обильного распития вина и заснули. В это время Махмуд Нагуманов организовал раскопку могилы Мамата, вытащил его, аккуратно закопал могилу и ночью тайком принес его на одиночной арбе к себе во двор. Когда его тело увидели остальные, все были очень удивлены, потому что тело Мамата было невредимо, не было даже трупного запаха, был немного испорчен только воротник его рубашки.
Искупали тело Мамата, завернули в белый саван, на следующую ночь отвезли на кладбище и похоронили по мусульманским обычаям.
Кабират (жена Мамата) подарила кинжал с серебряной рукояткой Махмуду Нагуманову. Мать Махмуда Умрай была сестрой Мамата.
На могиле Мамата долго не устанавливали надгробную плиту, но спустя некоторое время установили небольшую плиту с его именем.
У ногайцев и татар было много песен (больше 10) про татарского абрека Мамата. В них говорится, что имя Мамата прославлено и в Дагестане. Его поддерживали и кумыкские абреки.
Ниже написан текст ногайской и татарской песни про Мамата, записанной на кумыкско-татарский лад, то есть языком гребенских татар.